Пока за окном по-тихой светало,
А на семи холмах уже были пробки 8 баллов.
В Подмосковье музыка громко играла,
Двое решили всё начать сначала.
На полу валялось одеяло,
Дело оставалось за малым.
Она что-то рассказывала, мы долго смеялись,
И я хотел, чтоб это продолжалось.
Она – мой н*ркотик, и мне её не хватало.
Хотел её выбросить из головы, да и она пыталась.
Как бы ни так, на работу она опоздала.
Так странно осознавать, насколько мне нужна она.
Неужели я настолько от неё зависим, а?
Она ведь так жёстко меня диссила.
Да и вообще, в смысле я запутался в числах:
Когда поссорились, помирились и когда снова зависли.
Я терпеть не могу, когда она злится,
Но ради неё дядя Guf готов забить на все свои принципы.
Могу извиняться круглые сутки, ползать перед ней на коленях.
Пацы, я парюсь жутко, когда она в плохом настроении.
Я так рад, что она тогда ко мне подошла.
Она не представляет, как была тогда мне нужна.
Не хочу ничего загадывать, боюсь оглядываться назад.
Я обрадовался, увидев напротив её глаза.
И я хотел, чтоб это продолжалось
Она – мой н*ркотик, и мне её не хватало.
Я хотел её выбросить из головы, да и она пыталась.
Как странно: любовь – это няшная гадость.
Ты заменила мне друзей и приятелей,
А я прощал тебе разные гадости.
Так странно: любовь – это вечная пакость.
Её нет – ты страдаешь, она есть – страдаешь потом.
А мы не знали с тобой, как всё повернётся,
Ведь нравилось обоим, что это несерьёзно.
Под утро полёты в режиме автопилота.
Я продолжал летать куда-то на самолётах.
Просил забрать из аэропорта.
Спрячемся на скорости в лапах города.
Одежду у порога, капли пота.
Тихий шёпот, над нами потолок моей комнаты.
Выключи звук телефона.
Довольно бодрое бельё со вкусом подобрано.
Детка, ты взорванная.
Через занавески лунные свет падает узорами.
И я подумал, что хочу тебя видеть чаще.
Я понял, это по-настоящему.
Ты стала идеей навязчивой, прости,
Но это вряд ли ты услышишь по ящику.
Мы парочка та ещё, поджигаем жизнь.
Просто обними меня и крепче держись.
Ловушки, что нам плетут, пусть тебя не волнуют –
Со временем они сами в них попадут.
И я хотел, чтоб это продолжалось
Она – мой н*ркотик, и мне её не хватало.
Я хотел её выбросить из головы, да и она пыталась.
Как странно: любовь – это няшная гадость.
Ты заменила мне друзей и приятелей,
А я прощал тебе разные гадости.
Так странно: любовь – это вечная пакость.
Её нет – ты страдаешь, она есть – страдаешь потом.
Че-то как-то всё странно: я, вроде бы, счастлив,
Но я будто на голову болен.
Причастен к ошибкам, выбор не гибкий:
Быть одному или сломать судьбу этой блондинке.
Прошлый раз всё сложилось как карточный домик.
Я всё ещё помню, с*ка, как она стонет.
Вот он выбор: быть с теми, кто тебе дорог,
Или отпусти мысли, как порох.
Ты знаешь, как надо, и вроде готов,
Но в глазах её тонешь, кусая в кровь свои губы.
Молча пью чай, хаваю бублик.
Она плачет ночами, и эта любовь её губит.
Рубит Бумбокс из радио, что-то вахтёрам.
Я тыкаю пальцами в кнопки – час приговора.
Оставь её, брось, брось ты, ублюдок поганый,
Она будет плакать, но потом будет нормально.
Так странно: любовь – это вечная пакость.
Её нет – ты страдаешь, она есть – страдаешь потом.
Ты прости меня, солнце, но надо расстаться.
Она уедет, я начну встречаться с бухлом.
Серые будни скрипом по сердцу,
Фразы, как иглы, сидят глубоко в голове.
Ты видишь, как прошлое уносится ветром,
И от этого не по себе, и зима на душе.