Шура Кузнецова:
Я буду твой тонкий ток,
Твой далекий том.
Мы обломки облаков,
Ждем, что нас ждет потом.

Schokk:
Где мой месте? Покажите на глобусе,
Быть может подвезет меня седой водитель автобуса.
Я будто гопник спал дни, как один,
А мысли были вместо слов - из меня рычали дым.
Я вызываю души мастеров, напивался среди книг и картин,
А спиваться в дерьмо невероятно легко здесь.
Но говорят же, что Бог есть, что он живет там высоко,
Где задыхается воздух.
Говорят, что это факт, хотя никто не подтверждал его постум,
Но сердце любит принимать все, что не нравится мозгу.
Дикий клык, берегись! Он ждет команду фас,
Дыбом шерсть и злой на показ.
Дикий лик с виду быть может.
Ты удивись, но кто-то любит эту небритую рожу,
Я заскулю где-то побитый прохожими.
Доживу, как мне положено,
Х*й с ним, но ты в следующей жизни еще должен мне!

Шура Кузнецова:
Я буду твой тонкий ток,
Твой далекий том.
Мы обломки облаков,
Ждем, что нас ждет потом.

Schokk:
В одиночестве нет места двоим,
В моем шкафу мои трупы и в нем места твоим.
Где-то в моей душе есть лампочка в темноте,
И присмотреться - увидишь кладбище бабочек в животе.
Как давно это было, я брожу и смотрю в окна, квартира,
В окнах люстры горят, в окнах картины,
В окнах мир какой-то собственный космос.
Говорят, что 33 особенный возраст,
И он вот-вот должен пойти на обгон.
Зачем мне простить и любовь?
Эпилог один...
Сначала просят выйти из головы, а потом выйти из дома,
Но когда праздники подходят к концу,
У ресторанов стулья пустуют, гаснут фонари и я один идут по мосту я.
Не вою на луну, я танцую...

Переехало собаку колесом.
Слёз не лили, обязательных, над псом.
Оттащили его за ногу в кювет.
Оттащили, поплевали, и - привет.

И меня однажды за ногу возьмут.
Не спасёт, что я не лаю и обут.
Что, по слухам, я - талантливый поэт.
Как собаку, меня выбросят в кювет.
Потому что в чёрной сутолоке дня,
Как собаку, переедут и меня.

Шура Кузнецова:
Я буду твой тонкий ток,
Твой далекий том.
Мы обломки облаков,
Ждем, что нас ждет потом.