И я отлично знаю, что нельзя, а что можно
Тебе говорить, растворяясь в твоих антрацитово-сине-зелёных глазах.
Неприлично замер, допуская оплошность.
Сложно, но всё равно я скажу то, что должен сказать.
Ежедневные приступы лени легковесно сводить к закупоренным чакрам.
Ты застала миллениум чадом, он по праву оставил в тебе отпечаток
Иллюзорности нашей Вселенной.
И под тяжестью ленты всё больше печали от любых начинаний,
Обличая пороки на флюро полотнах,
И сумрачный свет за это прощает тебя.
Распятые коксом утонут в промокших бульварах больших городов.
Ты — другой коленкор, ты по сути рандом, запароленный ящик Пандоры.
Но когда надоест тебе этот приход, депрессивную апатию бросишь силком
И, не замечая друзей, врагов, на подъёме потащишься в гору.
А мне, чтобы делать дела, нужно выйти из зоны комфорта,
Выбить аморфность, убить чужака изнутри,
Набрав оптимальную форму, палить по воротам,
Скрывать оборону, как топовый форвард,
Всегда быть готовым оформить перформанс
«Шведой» или даже «рабоной»,
Но есть одно «но» — ты не любишь футбол, и вряд ли
Я рассматриваю другие варианты, обращаю тонику в доминанту,
Выложу всё на ту часов весов, будто мы играли на желания в карты
С поразительно чистыми мыслями.
Ввысь вознестись и остаться, витая до талого,
Но чем драматичней скручу сюжет, тем сильней ощутишь наебалово.
И ты вряд ли захочешь принять
Мной ошибочно созданный химией мир,
Но нежданно-негаданно придёшь утолить любопытство
И сольёшься обратно
В свой привычный обман,
Идентичный всем нашим доступным мирам,
Где закрученным во фразы словам
Так привычно делиться на ложь и на правду.
И ты вряд ли захочешь принять
Мной ошибочно созданный химией мир,
Но нежданно-негаданно придёшь утолить любопытство
И сольёшься обратно
В свой привычный обман,
Идентичный всем нашим доступным мирам,
Где закрученным во фразы словам
Так привычно делиться на ложь и на правду.
И я отлично знаю, что нельзя, а что можно
Тебе говорить, растворяясь в твоих антрацитово-сине-зелёных глазах.
Неприлично замер, допуская оплошность.
Сложно, но всё равно я скажу то, что должен сказать.
Смело или самоубийственно — вечно я путаю два этих понятия.
И перегрузив тебя потоками мыслей, я недооценил твоё восприятие.
Ты же, наверняка, от силы в половину вникала, но в сумме
Мы друг другу о многом сказали, когда замерзали на скалах раздумий,
Говорили о том, что пропили таланты,
То, что в каждом из нас правит ???,
То, что завтра начнётся другая глава с другими правилами.
Мы вправе напоминать об этом каждый раз.
Шестидесятая трасса, забивая в девайс тишину,
Я подумал, что вряд ли умру,
Пока на нашем пути две рельсы ни сольются в одну.
Почему же меня так притянула твоя абсолютно другая прошивка?
Я пытался подобрать к тебе шифр — это стало летальной ошибкой.
Кидаться из крайности в крайность из-за несоответствия уровню,
Хотя где эти крайности, уровни, если мы вместе играем в безумие?
Постоянно перемешанные в Олд фешен, а не в ритме бешенном,
Но подойти ты, первее съешь меня,
И я ожидаемо перестану быть прежним.
В отношении к тебе раскрывшись, покидаю наш личный transmission,
Разбившись, но переродившись,
Когда-нибудь возможно сверкну на афишах,
А возможно и нет, ведь я контр-культуры адепт,
Всегда готовый пробежать против ветра.
Если время меня топит в вине,
Чтобы не думать о ней, буду держать этот вектор.
Направляя свой шаттл в инферно, где без шансов дышать.
О расшатанных нервах
Разведён погребальный костёр,
И в нём возрождается феникс из пепла.
И ты вряд ли захочешь принять
Мной ошибочно созданный химией мир,
Но нежданно-негаданно придёшь утолить любопытство
И сольёшься обратно
В свой привычный обман,
Идентичный всем нашим доступным мирам,
Где закрученным во фразы словам
Так привычно делиться на ложь и на правду.
И ты вряд ли захочешь принять
Мной ошибочно созданный химией мир,
Но нежданно-негаданно придёшь утолить любопытство
И сольёшься обратно
В свой привычный обман,
Идентичный всем нашим доступным мирам,
Где закрученным во фразы словам
Так привычно делиться на ложь и на правду.
И ты вряд ли захочешь принять
Мной ошибочно созданный химией мир,
Но нежданно-негаданно придёшь утолить любопытство
И сольёшься обратно
В свой привычный обман,
Идентичный всем нашим доступным мирам,
Где закрученным во фразы словам
Так привычно делиться на ложь и на правду.
И ты вряд ли захочешь принять
Мной ошибочно созданный химией мир,
Но нежданно-негаданно придёшь утолить любопытство
И сольёшься обратно
В свой привычный обман,
Идентичный всем нашим доступным мирам,
Где закрученным во фразы словам
Так привычно делиться на ложь и на правду.