Ночь нежна, она одна все понимает,
И потому никто ей ничего не объясняет.
Просто идет в ее объятия, как блудный сын,
Где старые приятели глотнут с тобой ночной росы.
Пусть кто-то видел сны и ждал рассвет,
Я полюбил отсутствие солнца и электрический свет.
Окна квартир, как миллиард огней вверху,
Пунктир моих путей, ведущих ко греху.
По картам звездного неба чертя маршруты в полночь,
Свернула налево последняя маршрутка.
Районы громоздились волнами застроек и парков,
Поток асфальтовой реки нырял под арки.
Мы стойки балконов и бетонных парапетов,
Это как столики в кафе для тех поэтов,
Чьи строки ранят, тревожат и заставляют искать
И чья тоска мне словно дуло у виска.
Чужие жизни, как в пчелиных сотах,
В огнях высоток, в тех эпизодах,
Что как горячая печать легли на сердце
И как ночной туман с первым лучом рассеются.
Я растворяюсь в теплом ветре летних улиц.
Я хотел - не будет, то, что я хотел, не сбудется.
И меня гонит прочь переживанье мига,
Где мы делили ночь с женщиной или с книгой.

Ночь нежна, как девичья кожа в пятнадцать,
Точно она - еврейка, а ты - отмороженный нацик,
Но что-то вас свело в зелени летней темени,
И с теми вы или не с теми поймете лишь со временем.

Ночь нежна, как девичья кожа в пятнадцать,
Точно она - еврейка, а ты - отмороженный нацик,
Но что-то вас свело в зелени летней темени,
И с теми вы или не с теми поймете лишь со временем.

Ночь нежна, утро беспощадно,
Оно как будто нож, блеснувший рядом с танцплощадкой,
Как неожиданный удар, неотвратимо,
Придет туда, где очарованный бродил я.
Космические циклы смены дня и ночи
Озвучат цены для того, кто очень хочет
Преодолеть потребность каждый день ложится спать.
Я знаю эту бледность, тут не о чем гадать.
Просто тогда казалось, что ногами ты вращал планету,
Что ничего важней, чем это лето, в мире нету.
Танцы на крышах машин где-то на open air’а,
Гашиш и круглый, спиды и слепая вера,
Но к счастью счастье не продается на развес,
Нам просто убивают молодость, теряя вес.
А я искал что-то другое только для себя,
Не знал тебя, но звал тебя тогда уже любя.
И мир сжимался до размера твоих окон,
И я шатался постоянно где-то около,
Ссужая радиус, как обреченный астероид,
И было не понятно, а че меня так кроет.
Твои черты математически точны,
И одна ты - причина всех моих путей ночных.
Да, и теперь ты моя жена,
А ночь нежна, но мне она больше не нужна.

Ночь нежна, как девичья кожа в пятнадцать,
Точно она - еврейка, а ты - отмороженный нацик,
Но что-то вас свело в зелени летней темени,
И с теми вы или не с теми поймете лишь со временем.

Ночь нежна, как девичья кожа в пятнадцать,
Точно она - еврейка, а ты - отмороженный нацик,
Но что-то вас свело в зелени летней темени,
И с теми вы или не с теми поймете лишь со временем.