Это я, такой же маленький, как мелочь и фиксик.
Пугал баян, но дрочил на девочек-фиксеров.
Постоянно ждал вас в гости, но провожал только до лифта,
Черная дверь с числом «80», за ней — обои цвета бедер нимфы.
Мои вечно воспаленные лимфы, постоянные абсцессы.
Лестничная площадка была лимбом, где у Наташи чуть не остановилось сердце,
И каждый угол обоссан, но обоссан только нами.
Тут я прятался от солнца, тут разливали до потери сознания,
Тут я заваривал кенийский рассвет, тут начинали с кусками крутиться.
И по твоему завету не хотел выходить за пределы Тикси,
И ты улыбался и в последнюю секунду, как Кен Парк.
Я твой наследник, а кто еще с того света дарит подарок?
И вот тот момент, когда драма перерастает в трагедию.
Кто-то умен не по годам, кто-то умеет только криво напеть,
Посмотреть «Мистера Пиклза», отыграть роль под маской.
И забавно начинать двигаться, только когда совсем сломался.
Вы меня видите, но вам нравлюсь не я, а мой образ,
Но это разные вещи, мадам, как любить посрать и любить копро.
Вот она — правда, словно я попал на красную пленку «Коника»,
Пропускаю каждое слово, ничего не запомню, я в режиме инкогнито.
Меня учили никогда не завидовать чужим успехам,
Может, поэтому радуюсь только чужим неудачам,
Но когда самого настигает изжога от чебурека,
Я так надеюсь, что кто-то антацидов притащит.
Где ни искал себя: стройбат, стримы, танцы, пойло, —
Давненько все прое*ал, но внутри остался гнойным.
И проваливаясь в яму, цепляясь за остатки добра,
Надо понять: все, что дал дьявол, бог даст отобрать.