Мой сумарашедший ветреный настрой пахнет и цветёт,
Бьет кулаками в грудь, ведь страх - это не моё, ты знаешь.
С окраин сам, среды на грани зла,
За позывной на меня сразу будет натравлен стаффорд.
Демоны не зачастили ли?
Судьбе отсыпали, к ней руки запустили б в лиф.
Что есть мой путь и почему над ним рой мух?
Вопросы тлеют, пока демон суке мнёт грудь.

Пусть играет на тебе платье,
Дай ровно столько, сколько способна ты дать мне.
Танцуй, не касайся беды.
Тут рядом плачут, не пугайся, мило плачешь не ты.

Пусть играет на тебе платье,
Дай ровно столько, сколько способна ты дать мне.
Танцуй, не касайся беды.
Тут рядом плачут, не пугайся, мило плачешь не ты.

Мой дом - дно, плакатный моветон,
Я топ Дон, никто в нём с лопатником в пальто.
Доволен по-своему, жую общую печаль,
Времени плакать нет, потому-то брата в общем-то не жаль.
Опоясаны тревогой и двойным стандартом,
Охота в руки палку, но войны не надо.
Облепили штанины псы и горло сжал чёрт,
В нечистотах общины сын, но можно ждать всё.
То убаюканный ритмом, градою пинтой с бара,
То подгоняемый криком братьев, визгом, матом.
Тут вовсю пашет конвейер и не дает дышать,
И сирены мешают, когда поёт душа.
Уткнувшись головой в стекло я зачарован,
Душу отдаю убогим, сваям и хоромам.
Этот мир съел блуд, и мы все тут,
Танцуем на костях, в рясах и бусах идет пир средь смут.
Обыденный настрой и этот транс,
Средь бледных масс, бедных глаз, гетто-пласт.
Копы ловят, но взять нормальных вратарей где?
В хатах есть слезы и боль, но батарей нет.
И я привык жить и любить, дядя,
Привык цветы покупать, на бомжей у дороги не глядя.
Притерся в лес и зажил без боли икания,
Слишком ничтожны те касания.

Касание. Это я или не я?
Касание. Это я или не я?
Касание. Это я или не я?
Касание. Это я или не я?