Нет времени на личное, лимит на все.
Если о том, о сем, то можно и потом.
Прогнозы вала в Лондон, Москва и Вашингтон.
Никто не хочет быть богатым под ядерным дождем.
Кем я рожден, а? И что нас ждет, а?
Чем старше мы, меньше поверивших в джек-пот.
Больше потерь, забот, вновь плюсом год,
Я вспоминаю всех своих, свечи и торт.
Все еще нет метро, так же один аэропорт,
И хаять принято погоду, ЖЭК и сброд.
И понимаю большинство таких, кто от всего далек,
Но слово встанет за благочестие и спорт.
Я знаю, нас ведет наш президент,
Но грузчик Вася знает лучше, как все сделать.
А вожделенным завсегда напомнит яркий тенор,
Но каждый жаждет избежать огненной гиены.

Эти корни глубоко-глубоко,
И уже приданий всех не упомнить.
Но я знаю, высоко-высоко,
Ждет меня много лет тихий Дон мой.

Эти корни глубоко-глубоко,
И уже приданий всех не упомнить.
Но я знаю, высоко-высоко,
Ждет меня много лет тихий Дон мой.

На всех ресурсах транспаранты, флаги, танки,
Мир против нас шипит давно под транком.
Но мы за мир и строже так осанка,
Ты не сестра мне, нет, сестра, хоть и засранка.
Мужик крутит баранку, считает в баке литры,
Считает до зарплаты дни, платит по кредитам.
На новый пашет макинтош, лицо небритое,
Он извлекает нефть и газ, тут не до обид.
И тут за битого дают небитых двух,
Мышцы забиты, вместо бравады дух.
На поле брани дух и в старом храме дух,
И ватник до Берлина доносили на своих двух.
Здесь друг, пора, трезвись, казак,
Крыша горит уже, объят огнем фасад.
Досадно, друг, или подскажешь, как
Кровь пополам делить, коли я злейший враг.

Эти корни глубоко-глубоко,
И уже приданий всех не упомнить.
Но я знаю, высоко-высоко,
Ждет меня много лет тихий Дон мой.

Эти корни глубоко-глубоко,
И уже приданий всех не упомнить.
Но я знаю, высоко-высоко,
Ждет меня много лет тихий Дон мой.

Эти корни глубоко-глубоко,
И уже приданий всех не упомнить.
Но я знаю, высоко-высоко,
Ждет меня много лет тихий Дон мой.

Эти корни глубоко-глубоко,
И уже приданий всех не упомнить.
Но я знаю, высоко-высоко,
Ждет меня много лет тихий Дон мой.