Чужой...
Чужой...

Вот говорит - "Ублюдок", кого ты ненавидишь люто.
Кому ты в душу хочешь плюнуть.
Чьи кровавые слюни, ты хочешь намотать
Давно уже на свой кулак.
И кто на свойский лад слагает странные баллады.
Вот тот, кого ты не приемлешь,
Тот, к чьему откровению ты не внемлешь.
Тот, кого втоптать хотел бы в землю.
Вот тот, кого ты отправляешь в мыслях в преисподнюю.
Только за то, что он другой, за то, что иноходец.
Вот тот, он имени чьего тебя воротит.
За то, что он иначе вписывает в повороты.
За его речь и обороты.
Что правил против, и за то, что он видит оперу во всём,
Как в повороте.
За его тягу к струнам и фортепиано.
Так же, за то, что он из моды вышел, как не модный гаджет.
За то, что он текстами до бесстыдства обнажен.
За то, что он тебе чужой...
За то, что он тебе чужой...

Вот говорит - "Ублюдок", что о своих утраченных иллюзиях
Не раз уже сказал на людях.
Кто пишет всё это, не потому что, он писатель,
А потому, что он не может не писать.
Кто ищет правду, как влагу, мучимый жаждой.
И кто надеется услышан быть однажды.
Не ради места в Хит-Параде, а ради
Тех, кто ловит с ним одно и тоже серое радио.
Пусть для кого то, просто фоном.
Пускай на гране фола, вот задача не из лёгких -
Дописать симфонию.
Пока струну души ещё терзает канифоль.
Жечь, как УФО, и быть распятием у микрофона.
Задача достучится пульсом, тактом, ритмом.
И словом чистым как молитва, по живому бритвой.
Сказать, как есть, душевно, в душу, от души.
И стать своим, среди чужих...

Чужой...
Чужой...