Порицают испоганенный режим,
Одинокие, гашёные бомжи на просевшей лавке.
Знают, что такое жизнь, Гесиоды и Гомеры,
Поэты в осеннем парке.

Погибают от болезней и ножей,
Прогиная свой хребет под ударом палки,
Уходят с тиражей, поэмы и сонаты
Безропотных Поэтов в осеннем парке.

Шаг влево, шаг вправо - нельзя.
Эй, ты Слепой что ли, знаки висят.
Здесь только стоять, чё ты сел,
Ну ка Садись, здесь никому не нельзя стоять. Совсем.
Двигай быстрей, выключи свет,
Вырази всем мега респект,
Что бы не спел, помни эстет
Ты как в Москве, тихий узбек - в лиге гостей.
На свет беги веря успех,
Но всякий летс бегин, ожидает пи*дец.
Админы всея Руси сыпят цитаты за шиворот,
Столько ошибок не видели даже худшие книги,
Их гнездо ворошить не рискнут,
Даже те отшибленные,
Кто ещё до Геракла решили отпиздить гидру.
Ежедневные скрипты работают как часы,
И серые боты носятся по полю будто Фигаро,
В ночь раскроют чакры волшебное 777 и пектусин,
На радость свободным от скриптов пи*арам.
Выгода там видна, на лету
Вытяни вмиг, хватай и дуй,
Что, страх съедает, или сам потух?
Толи высь не та, то ли ты так туп?
Толи мир в твоих стиха,
Видит лишь туфту.
Тоска и грусть,
Петля и с*к вылечат любой недуг.
И даже твой недуг,
Примерно так дразнит фартовый путь,
В стране свободных дум,
В стране заводов и гитар,
Об этом жужжит осенний парк
Под гранёных стаканов стук.

Порицают испоганенный режим,
Одинокие, гашёные бомжи на просевшей лавке.
Знают что такое жизнь, Гесиоды и Гомеры,
Поэты в осеннем парке.

Погибают от болезней и ножей,
Прогиная свой хребет под ударом палки,
Уходят с тиражей, поэмы и сонаты
Безропотных Поэтов в осеннем парке.

Да и х*р с ним,
Даже если целый месяц сушатся вёсла, а
Над порогом залива летит буревестник,
В мире становится тесно,
Континент обернулся в остров.
Взрослые рубятся в ясли,
Грустные песни и водка.
Есть ведь,
Лучше скажи им вот как ходить по лезвию,
Когда вокруг нет ничего б*ять кроме лезвий?
Гордый, но робкий, хомо эректус,
Версус маргиналы, мажоры, вельможи, пи*оты и л*збы.
Эпиманы, лошары, трудяги до гроба и бездари,
Ленивые жопы и бесполезная,
Не вошедшие в эту пищевая цепь,
Пишутся в прошедшем времени, в единственном лице.
У многих есть цель, как минимум цель,
Они видят дверь и ищут ключ как отпереть её,
Дабы стать хотя бы кем-то из тех кто выполз на свет,
Падали и поднимались, а поэт просто падал.

Порицают испоганенный режим,
Одинокие, гашёные бомжи на просевшей лавке.
Знают что такое жизнь, Гесиоды и Гомеры,
Поэты в осеннем парке.

Погибают от болезней и ножей,
Прогиная свой хребет под ударом палки,
Уходят с тиражей, поэмы и сонаты
Безропотных Поэтов в осеннем парке.