Ни шагу назад, вывози за базар.
В городе нищеты и казарм нас уложат в казан.
Каким бы не был пи*датым, все равно на низах.
Чикаго, кила, банзай, финтим поп*зже Азара.
Кем бы я стал, сынуля, выбрав другую шахту?
В другую яму бы прыгнул, других бы с*к т*ахнул.
Сейчас сижу на кухне под бит и не жду завтра.
Жму руки от души тем, кто от Бога автор.
Давай ищи нас там, где и в помине нет.
Там, где щелкнет хвостом твой е*анный мент.
Бинт на руку, на маршрутку пару монет.
Боже, убереги от бед и ставок на Фонбет.
Я беден, но не душой и не бледен е*алом.
Перегородку в носу ломали и что ривалом.
Не стремно получить в лицо, стремно стоять как даун.
Вставай и падай, валяется здесь только падаль.
Как е*учий отшельник я отращу бороду,
Сбрею ее без повода и съе*у из города.
Может в Калик по старинке или куда подалее.
Прыгнешь в попутку, там у водилы под передним палево.
Выдохся, как маркер, меня заправили снова.
Ху*сошу жизнь, но все равно ее Лова-Лова.
Чикаго город шм*р, дури и алкоголя.
Где на раз в субботу сломлена железная воля.
Парни под круглыми боятся садиться за руль.
Звонок на трубках: "Я на брусьях, еду к вам, а х*ли?".
Я чувствую этот город, пропах им до костей.
Здесь я родился, здесь и лягу в теплую постель.
Живем не без потерь, но собираем бонусы.
Кто-то стал умным чересчур, кто-то умом тронулся.
Ты мне скажешь муд*чок, что я тут тоже е*нулся.
Приезжай к нам на район, тут еще те фокусы.

Мой старый знакомый, мой старенький водный.
Я прихожу к тебе реже, чем злодеи на подвиг.
Но ты мой путь в те дни, где суммы была сотка,
Не в белых кроссовках.

Мой старый знакомый, мой старенький водный.
Я прихожу к тебе реже, чем злодеи на подвиг.
Но ты мой путь в те дни, где суммы была сотка,
Не в белых кроссовках.