Незаметно поправь её одеяло, за это себя предавая анафеме,
Она вышла из пены, худой отпечаток плеча оставляя на кафеле.
И хана тебе, доигрался ты старый дурак, вот и вся эпитафия.
На город падает тьма, засыпает шпана, просыпается мафия.
Там, под нами копошась, муравейник разевает пасть как ротвейлер,
Учит выживать параллельно. К тому, как в это время те, кто наверху, учат решать уравнения.
И пока город вертикально поделен, она хватает машинально в постели,
Даже не просыпаясь, мой чл*н и я улыбаюсь ей и понимаю, что фатально потерян.
И жаль, не удержать нам мгновение, оставшуюся ночь перед финальным падением.
Ведь завтра перевернет все, завтра пара человек не вернется домой,
Ведь там стопудово тесные гнезда для тех, кто свято верит в место под солнцем.
Для тех, кто не мог наглядеться на звезды, тех, кто к перевалу бездны пойдет сам.
Без двух часов и скоро действо начнется, деспот на горе мишенью боев стал зря,
Надо было бегством спасаться.
Эх, ночь продержаться, как в песне поется, и день простоять.
Мог я себе представлять пару дней тому назад, без юродства.
Всем, кроме постели совместной, знакомство.
Теперь с моей девочкой п*здец обернется, бря!
Над головой небосклон огни,
Будто неоновые слоганы.
Через окно наподобие панно видны
Светодиодами укомплектованные миры.
Расцветет, полыхнет колесо в небесах.
Завтра злой и веселый восход.
Ты прочтешь обо всем в новостях,
А пока что...
Над головой небосклон огни,
Будто неоновые слоганы.
Через окно наподобие панно видны
Светодиодами укомплектованные миры.
Повезет, гарнизон будет сломлен и взят,
Рубикон перейдем, срок истек.
Ты прочтешь обо всем в новостях.
Город спит на горе.
Вот она копия Готэма с Комптоном, окна видно во тьме.
Воры да копы, дорога над пропастью, горький дым по воде.
Волох работает, своды Метрополя.
Темная цитадель - то ли курорт, то ли антиутопия.
Гуруш там, где темно,
Там где сыро, где пыльно, где мрак.
Так уж тут заведено либо в трон,
Либо яма с дерьмом,
Либо принц, либо раб.
А для рабов не поет золотистый восход,
Не зовет серебристый закат,
Издалека не для них полыхнет горизонт
И найдется немыслимый клад.
Это лишь для господ.
Если ты не увидел, о чем я,
Ты, видимо слеп.
Выйди на свет, пусть невидимый пес
Нападет на тобой неувиденный след.
Наступает циклон, очень скоро на город обрушится ливень и снег.
Гибель и смерть, я не понял, о чем это.
Но все это только что видел во сне.
И слова, где нас нет, а сон диктует в тетрадь.
Время впустую не трать, обязуюсь писать,
Пока время не сунется вспять,
Пока бремя не сдует как прядь,
Время Пулитцер брать.
Я встаю и, сутулясь на стуле схалтурить боясь,
Густо вешу со всей дури, лишь успеть бы к утру,
Ведь могу и под пули попасть.
Три листа, полчаса, я слышу внутренний голос,
Не, не совесть, а мой внутренний голод,
Который помнит, как юн был и молод,
До того, как Молохом в пух перемолот от премий.
Гора, клубов, билбордов, журналов,
Где сходу был вдруг титулован я.
Снова пишу сиюминутную злобу.
Светает, она спит, я орудую словом.
Над головой небосклон огни,
Будто неоновые слоганы.
Через окно наподобие панно видны
Светодиодами укомплектованные миры.
Расцветет, полыхнет колесо в небесах.
Завтра злой и веселый восход.
Ты прочтешь обо всем в новостях,
А пока что...
Над головой небосклон огни,
Будто неоновые слоганы.
Через окно наподобие панно видны
Светодиодами укомплектованные миры.
Повезет, гарнизон будет сломлен и взят,
Рубикон перейдем, срок истек.
Ты прочтешь обо всем в новостях.