По асфальту, мимо цемента,
Избегая зевак под аплодисменты.
Обитатели спальных аррондисманов,
Социального дна, класс и нац. иллюминентов.
Мимо зданий муниципального центра,
Из статуи вице-мэра насвистывая концерты.
Я спускаюсь беспрецедентно оправданный,
Лицемерно-помилованный, тридцатилетний.
Бля, меня явно любит вселенная,
Не знай меня все, я вряд ли бы уцелел там
Но видимо мэру надо улицы бедным продать.
Было милосердие, то правосудие щедрое, х*р знает,
Я живой - спасибо фортуне.
Я балансирую через пропасти на ходулях.
Иду сутулясь и подпрыгиваю,
Как Гурин сквозь судьбы и бури к неуловимой Ultima Thule.

Я думал время вышло, вымя выдоено,
На дороге рытвиной и выбоиной.
Валуны и глыбы на моей тропе меж мира войны.
Одни считают, что я сильно хитровые*анный,
Другие видят во мне наивный мир игр и книг.
Ты пойми, я гибрид, я вырос и таким, и таким.
Я не был задуман для света софитов, интриг,
И адреналина, выбор линии судьбы на хитрит.
Я просто годами писал и смотрел в окно,
Зачеркивал, стирал, неустанно толстел блокнот.
Хрупкие миры распадались во тьме на сто,
Покуда мертвые кумиры взирали со стен во двор.
Я был один, мироздание по краю вело,
Теперь из каждого киоска смотрит мое е*ло.
Но что изменилось? Ничего, внутри я с виду зилло.
Ведь закрутили в узелок сильные мира сего.
Тут от того что стресс, кипишь, бег, видич,
Раньше я думал, что в тридцать лет - финиш.
Но я здесь, видишь? Glennfidich, они куксились, сдулись,
Х*ли, ты не сгинешь?
Они все че то просят и портят воздух и нервы,
Суд, мед. эксперт, то ли кровь то ли сп*рму.
С*ке руку и сердце, издателям гуки, разделки,
Читателям чучело в клетке.

Эй, я видел цирк ваш с виселицы,
Забудьте сунь цзы и лао цзы.
Ведь в этом цирке лишь два пути,
Суицид или стоицизм.
И если выбрал не суицид,
Тогда терпи, хватит ныть, дай во всю идти!
И да мы ссым, каждый ссыт, страх и солипсизм,
Но на зло миру мы взлетим среди суеты.
Мой город вне времени, для территории, племени, рода и империи.
Троя, Помпеи и Рим, мой город морок,
И видения что во тьме видит бедуин.
Мой город на горе руин,
Мой город лабиринт, я по нему слепой и неумелый гид.
И мой город не верит им,
Его правление внутри, но не под горою, не в мэрии.
Я - стоик, будто Луций Сенека,
Спускаюсь от палации элиты к улицам гетто.
Раз уцелел там надо жить и глубже дышать,
И девочка Пи*дец ушла предав, но я переживу и это.
Ты ответь на такой вопрос мне,
Может ли творец жить в башне из слоновой кости?
Вхожим быть творец или яро против вельмож,
Или сохранять свой нейтралитет?

"Ты еще не дома? Странно... Слушай, ну что я могу тебе сказать, кроме того, что ты идиот? Но я очень рада, что тебя отпустили, мы тут чуть с ума не сошли. В общем ты возвращайся, а я пока что прочитаю, где нас нет. Кстати, название - говно, целую."