А б*я... мне по*уй бури и грозы,
Меня шл*ха удержит ор*льно.
И я объявленный снова в розыск,
Уже месяц как в федеральном.
Еще в юности по наклонной,
Свой давно уже сделал выбор.
На прослушке звонки, телефоны,
Снова я из алтая выбыл.
И опять б*ять опрос соседей,
К маме снова ночные визиты,
Как всегда день один в карете мы,
А потом в битерик закрыты,
Позабытым бы там не остаться.
Да чтоб мама всегда живая.
И опять на шконарном панцире
Память прошлого оживает.

Эй водила давай назад,
Мусора чтоб не взяли след.
Даже днем мне темно в глазах,
Мне на*уй не нужен свет.

Эй водила давай назад,
Мусора чтоб не взяли след.
Даже днем мне темно в глазах,
Мне на*уй не нужен свет.

Робиковый костюм хэбэшный,
Меня в буре согреет в стужу.
Под замка металлический скрежет,
В пять утра окажусь разбуженный.
Год за годом одно и тоже,
Тут сценарий до дыр зашоркан,
С комментариями не положено.
Толстый мусор срывает шторки.
А кто-то скажет моя Роисся,
А не стану ее патриотом.
С малых лет и до взрослой лысины,
Проживаю в каком-то болоте.
Безнадежно больной и хмурый,
Одинокую встречу старость.
Каша сечка, Васек покурим,
Все что в памяти нашей осталось.

Эй водила давай назад,
Мусора чтоб не взяли след.
Даже днем мне темно в глазах,
Мне на*уй не нужен свет.

Эй водила давай назад,
Мусора чтоб не взяли след.
Даже днем мне темно в глазах,
Мне на*уй не нужен свет.

Эй водила давай назад,
Мусора чтоб не взяли след.
Даже днем мне темно в глазах,
Мне на*уй не нужен свет.

Эй водила давай назад,
Мусора чтоб не взяли след.
Даже днем мне темно в глазах,
Мне на*уй не нужен свет.