Воспоминание дико, пляска святого Витта,
Обезьяна Кинга, выпады словно на ринге.
Поломанный палец, поломана Вера.
Вера та ещё сучка, нет её участи круче.
Знакомство - первый том - хорошо живём, это мы
Искали тихий угол, ночью спокойно как днём.
Я переверну законы жанра - стабильность и дети.
Врагов системы воротит, мол, говорю не о том.
Том два - прелюдия Золотой Лихорадки,
Наследник крепко спит, укутанный в своей кроватке.
Супружеские ласки, как это бывает обычно,
Три года вместе, но по-прежнему сгораем, как спички.
Брачные игрища, немного садизма и пошлости,
Подобные шутки, слегка позабылся инстинкт.
Но ляпнуть, типа сынишку давай запустим на органы,
Какой же дурой надо быть, чтобы это нести?!
Я не поверил бреду, она не подала виду.
Я плохо знал Веру, как же мне было обидно!
"Замысел теплился долго, где-то полгода кряду" -
Поведала мне Вера, всё же вернёмся обратно.
Наутро я не обнаружил живых запчастей.
Моя часть тоже исчезла - том три - кровавая месса
Я был не столь резок, достав пистолет, если честно.
"Сынок, найду тебя, а суку закопаю в лесу!"
В ступоре трое суток в поисках этой паскуды,
Потеряв надежду, найдя её с Верой в обскуре,
Сидевшей в ресторане с выпивкой в шикарной шубе.
"Где наше чадо, поведай, это что тебе, шутки?!"
Ребёнка не вернуть, Веру завожу я лесом.
В этом кроется суть: сложно быть человеком.
Алкогольный бред, страх или просто отчаяние,
Но злые голоса Вера слышит не случайно...

Солнце уж заходит, струясь сквозь тучи алым светом.
Трасса, черный джип, нас четверо, я на переднем.
Осевую в лобовом продолжил на торпеде,
Втянул в обе ноздри, лишь так терплю сей сеттинг.
Ведь страшно жить, когда вдруг пропадают дети,
Пусть даже сам на этом поднимаешь деньги.
В багажнике контейнер, словно конструктор Lego.
Что ж, набор бы этот я назвал "Собери Человека".
Встреча, жмем руки, хотя не люблю немцев.
Пускай и сам не лучше, чем их брат в сорок третьем.
Он мне что-то лечит про сроки и проблемы,
Но я хочу видеть свой нал и поскорей уехать.
Он продолжает, переходим на крик, я замечаю его взмах руки.
Точно сигнал, я сразу врубил. Их распознавать привычка с войны.
Вижу вдалеке блик, понял, что в снайперах весь тот лесок.
Когда раздалось "Вы окружены", Макаров уперся немцу в висок.
Открыли огонь, живой щит из Ганса, крепко сжимаю ПМ,
Ведь все что нас не убивает, то нас делает сильней.
Все что нас не убивает... Кровавый кашель.
Из груди под рубашкой кровь сочится вином красным.
Пуля прошла насквозь, ему досталось больше, чем мне.
Откинул жмура, очередь вновь, вовсе не бабочки в моем животе
Навзничь упал, поднимаю глаза, растянувшись на влажной земле.
Вижу - солнце зашло, теперь сквозь меня струился тот алый цвет.