В начале мая, отбившись кое-как от стаи
Где-то клыками, где-то визгом тихим, где-то лаем,
Волчица вышла из ущелья нервно озираясь.
Волчата тарабанили в живот, и дождалась их.
Суетливо разместилась в вновь обретённом логове,
Скулила, бессильно билась о стены пологие.
Месяц красовался на небе, тучи изгнав прочь.
В эту ночь родила четыре сына, одну дочь.
Трепещущим безликим и слепым серым комком
Волчата прижимались к матери, кормились молоком,
А та, то забываясь сном, то проснувшись в тревоге,
Довольная облизывала морды, спины, но
Лишь вторым днём привлечённая ручьём вышла волчица,
Спешит напиться, за ней безжизненный хвост волочиться.
Вода искриться, унося вниз поток свой быстрый.
И звенела тишина, нежданно грянул выстрел.
Так странно в нашем с вами двадцать первом веке
Не меха ради или мяса, а так для потехи
Убивают тех, кому обязаны так многим,
Не люди и не звери, а что-то в среднем роде.
Так странно в нашем с вами двадцать первом веке
Не меха ради или мяса, а так для потехи
Убивают тех, кому обязаны так многим,
Не люди и не звери, а что-то в среднем роде.
Смеркалось, пламя костра неба касалось,
Всех добытчиков скомкала пьяная усталость.
Казалось в них осталось малость от людей,
Только смех, дома, не каких чувств или идей.
Природа долго наблюдала, стиснув зубы,
Затем грубо грянул гром, будто бы атаки трубы.
И оттуда из темноты словно надвигалась смерть.
Сперва каплю, затем две, три в себя впитала твердь.
Обрушился поток на главы наших постояльцев,
Мгла легла такая, что своих не видно пальцев.
Вода сверху, вода сбоку, из скал и расщелин,
Вода свергла всё потоком грязной сели.
Искали потом две недели каждый как мог.
И я сказать не смею, в поисках помог ли Бог.
И кое-как найти сумели двух из четырёх.
Мир на тебя нацелен, если мир у твоих ног.
Так странно в нашем с вами двадцать первом веке
Не меха ради или мяса, а так для потехи
Убивают тех, кому обязаны так многим,
Не люди и не звери, а что-то в среднем роде.
Так странно в нашем с вами двадцать первом веке
Не меха ради или мяса, а так для потехи
Убивают тех, кому обязаны так многим,
Не люди и не звери, а что-то в среднем роде.