Давай!
Я вылез на район и ушел в тень. 42/37, эй!
Сына, лицом вниз, сына,
Сына не робей, чтиво без соплей, что съел.
Среди муторных плит, аллей жег день.
Некто мертвый Фил здесь помочь смог мне.
Че-то дымит и шумит, тянет смоук вверх.
Я как полтора бэка,
Папе хочется палить доморощенный бекон.
Бью на дурака, lucky punch, зубы в кулаках.
В дорогих мехах не щеголял, но приму легко.
Крокодил не хам,
Но в годы черни натолкал, народил греха.
И все зачем-то проеб*л по пьяни средь кутил и хамов.
Чтобы пожалел об этом тут наверняка.
Не смотри так грустно, ма.
В моих словах отнюдь не пусто, ма. (нет)
Я докажу, это искусство, ма.
Я поднимусь, бьюсь об заклад, клянусь те, ма.
Я такой же, как и все они.
Жизнь были в пыли, жизнь были в пыли.
Увы, но все вы пали в омут, всплыть не смогли.
Я такой же, как и все они.
Жизнь были в пыли, жизнь были в пыли.
Нам нужен подъем с глубины.
Такой, как все!
Такой, как все!
Маме дали текст, сидит под кожей точно партак.
Режь хоть розой, с*ка только лишь оставь шрам там.
Я с тех самых улиц, где мало помогал нал, пап.
Если ватокат бл*дь, дрянь, гад сам-сам.
О, районы, мои мрачные в пять этажей.
Сколько воды утекло, по стоку за годы, о брат - это жизнь.
Столько мы были зелеными в думах или в детстве малышей.
Шрамы на щщах, братья сидят, дрянь на душе.
Солдат, сорви колыма, подавай патроны, брат.
Ты либо ру лови, голова.
Тут все где-то возле фонарей не горят.
Чтобы дила прятал дозы конопли в коробах.
Безо всяких шуток, мила, колорит - это я.
Я взял майк - уже угроза, будто карабин в головах.
В моем Три Девятом Алладин не летал,
42.37 - крокодил на битах! Бря!
Так пусть гремят мои песни на улице.
Пусть у моих бесов всё сбудется.
Кто потерял всё, но не скурвился -
Ведь солнце светит, ведь если не жмурится.
Я такой же, как и все они.
Жизнь были в пыли, жизнь были в пыли.
Увы, но все вы пали в омут, всплыть не смогли.
Я такой же, как и все они.
Жизнь были в пыли, жизнь были в пыли.
Нам нужен подъем с глубины.
Я такой, как все они!
Я такой, как все они!
Я такой, как все они!
Я такой, как все они!