Карандаш:
Впереди меня трасса,
И я бы хотел на этой трассе остаться.
Тем, у кого перед глазами нет санкций.
А желание учиться и желание меняться.
Этому миру 18,
Пусть даже металлы заменили на пластик.
Время стало старой маздой на красном,
Словно глюканул навигатор-Яндекс.
Да, и если по-пацански, до сих пор падок на цацки я.
Хочется все самое крутое, чтоб успешнее казаться.
Но жизнь полосатым матрасом с рисунками баске.
Ну, а чем хвастать, что успел набраться, а не набраться.
Что на голове не раста, но вокруг полно шипов, как у дикобраза
Разве что...

Lenin:
И пока стоя на кассе, тебя прижимает закон гравитации.
К этой планете из баксов наушники в ушах станут мои панцирем.
И если ноль на балансе - осень, как камикадзе.
Чтобы под изменчивый не прогибаться -
Наушники в ушах станут мои панцирем.

Карандаш:
Если не придираться, то мне всегда восемнадцать.
Если не проверять паспорт, в интернете не копаться.
И не видеть мой фейс такой заспанный.
У меня большой набор выкрутасов.
Кто-то наваливает бас большим пальцем.
И пусть за окном пасмурно, -
Я не склею ласты, фиг тебе - цивилизация.
Жизнь как спортзал, школа с небольшим танцполом.
Она кого-то крутит в танце, а кого-то в роллы.
Не пропуская всего светлого, всего веселого.
В твой горящий монитор отвиснуть фаерволом.
Разрубись рука, размахнись плечо.
И покажи-ка остальным, что тут и почем.
Мне не нужна твоя оценка и не нужен счет.
Ведь побеждает тот, кто с музыкой живет.

Lenin:
И пока стоя на кассе, тебя прижимает закон гравитации.
К этой планете из баксов наушники в ушах станут мои панцирем.
И если ноль на балансе - осень, как камикадзе.
Чтобы под изменчивый не прогибаться -
Наушники в ушах станут мои панцирем.

День не задался. Осень серой массой.
Мне наушники. Отсветь панцирем.