Разлетелись по сторонам света как птицы.
У меня жара, у тебя метели - мы многое не успели.
Курсор насилует пять одинаковых вкладок твоей страницы.
Два зеркала против друг друга разрезают небесную синь,
Но смотреть в облака почему-то я себя никогда не просил.
Наши души горят фонарями, твои руки горят изнутри.
Этим вечером на мокрых улицах мы угаснем фитилем свечи.
Я же слышу тебя каждым утром, нахожу и во взглядах прохожих.
И кварталы, как сеть лабиринтов - друг на друга как капли похожи.
Как твои же соленые слёзы иссыхают румяна на щеках.
Или любвеобильные губы засыпают на чьих-то руках.

Пролетит еще год или десять - все останется так, как и прежде.
Фонари никогда не угаснут, не умрут вместе с чьей-то надеждой.
И иссохшие горькие слёзы улетят с облаками под небо,
Позже, градом упавшем на улице - там, где нас с тобой уже не было.

Да и нас с тобой там уж не будет - мы живем в параллельных мирах.
Ты приходишь в слезах ко мне в комнату, в моих долгих мучительных снах.
Твои руки горят от волнения; Твои губы дрожат как и прежде.
И я стал ненавидеть ту улицу, и я стал ненавидеть людей вообще.
Я стал думать, что это неважно - разделять стал людей на критерии.
А я забыл всех друзей и знакомых, и забил даже на универ.
Твоя тихая спящая комната, твоё мертвое хладное тело.
Я еду по мертвому городу, там где нас с тобой в живых нету.

Пролетит еще год или десять, все останется так как и прежде.
Фонари никогда не угаснут, не умрут вместе с чьей-то надеждой.
И иссохшие горькие слезы улетят с облаками под небо.
Позже, градом упавшем на улице, там, где нас с тобой уже было.

Пролетит еще год или десять, все останется так как и прежде.
Фонари никогда не угаснут, не умрут вместе с чьей-то надеждой.
И иссохшие горькие слезы улетят с облаками под небо.
Позже градом упавшем на улице, там, где нас с тобой уже не было.

Там, где нас с тобой;
Там, где нас с тобой уже не было.
Там, где нас с тобой уже не было
Не было...