В доме, наполненном воздухом тёплым бутоны камелий набухли.
В чёрном от сажи камине трещат догорая багровые угли.
Ароматный доносится запах из кухни.
Залиты комнаты тусклым искусственным светом, который вот-вот потухнет.
Проведу по стеклу запотевшему тёплой рукой.
Пусть на подоконнике ленивый кот
Смотрит за окном на молоко.
Термометру до минус тридцати недалеко;
Морозы идут на рекорд,
А я тут по дому расхаживаю голяком;
В доме уют и покой.
Этот горячий чай поднимет на ноги спящего,
Но я засыпаю в лучах солнца,
Что светит с экрана беззвучного ящика.
Мой кот, укутанный шерстяным пледом
Всё никак не перестанет зевать
Под колыбельную эту, что поёт зима.
А там вертится, ледяная карусель из колючих снежных игл.
Мечется, попавший в сеть, свирепый белый тигр.
Сплошной завесой непроглядный слепой горизонт,
И вьюга крутит белоснежный космос колесом.
Вертится, ледяная карусель из колючих снежных игл.
Мечется, попавший в сеть, свирепый белый тигр.
Сплошной завесой непроглядный слепой горизонт,
И вьюга крутит белоснежный космос колесом.
Тает на щетине иней, я в темноте тру лицо.
Ночёвка на пути к вершине, на высоте четыре пятьсот.
Палатка в облаке на льдине, я в самом лучшем из дворцов,
Который потихоньку стынет, взятый непогодою в кольцо.
Я кутаюсь в тепло, застегиваю пухлый спальник.
На утро ждет рывок на тысячу сто по вертикали.
И я вернусь довольным вниз, со своей вершины года,
Если соблаговолит её величество погода.
Ну а пока я слушаю как лютый снежный шквальный ветер
Вылизывает скалы, ледники, мою палатку треплет.
Мне снится сон, мой взгляд проходит изумлённо
Сквозь тонкий чёрный купол из нейлона.
А там вертится, ледяная карусель из колючих снежных игл.
Мечется, попавший в сеть, свирепый белый тигр.
Сплошной завесой непроглядный слепой горизонт,
И вьюга крутит белоснежный космос колесом.
Вертится, ледяная карусель из колючих снежных игл.
Мечется, попавший в сеть, свирепый белый тигр.
Сплошной завесой непроглядный слепой горизонт,
И вьюга крутит белоснежный космос колесом.
Рельсы-рельсы и шпалы, поезд идет запоздалый.
Километры считает устало, виляя гремящим составом.
В непогоду, когда за окном давит ниже нуля.
Прохожему тут лучше быть, чем гулять.
Осталась от спутницы нотка духов.
Сердце забудется в стопке стихов.
Беспокоен в грохочущей тишине.
Тонет симфония, никого больше нет.
Ложка бренчит, и вторит колёсам сигналами Морзе.
Тускло в купе, но свет неохота включать.
Желанный пробел в бесконечных речах.
Пылинки подсвечены бликом в окне.
Танец намагниченных микропланет.
Этот поезд найдёт свой перрон,
Как у братьев Люмьер в их первом кино.
Настоящим покоем заполнена
По рельсам скользящая комната.
Здесь то что в Лету не канет.
То, чего нигде наверняка нет.
Мельхиором блеснёт подстаканник,
И вспыхнет мир на экране.
А там вертится, ледяная карусель из колючих снежных игл.
Мечется, попавший в сеть, свирепый белый тигр.
Сплошной завесой непроглядный слепой горизонт,
И вьюга крутит белоснежный космос колесом.
Вот уже года три, как прошёл тот период.
Всё улеглось внутри, и в груди спокойный ритм.
Я отогрелся, возродил свои монастыри.
Так охладел к ней, что аж забыл, как истерил.
Как швыряло в стужу от её интриг.
Как дурил в эйфории.
Как покорил, но не взял гран-при.
Как мерещился разрыв.
Как иллюзии полопались со злой насмешкой, как пузыри.
Уже давно в моей жизни уют, в чувствах покой.
Нежность к другому существу, с ней стало легко.
Смотрю в окно как терпит бедствие несчастный балкон.
Давно не вспоминал я о таком.
А там вертится, ледяная карусель из колючих снежных игл.
Мечется, попавший в сеть, свирепый белый тигр.
Сплошной завесой непроглядный слепой горизонт,
И вьюга крутит белоснежный космос колесом.
Вертится, ледяная карусель из колючих снежных игл.
Мечется, попавший в сеть, свирепый белый тигр.
Сплошной завесой непроглядный слепой горизонт,
И вьюга крутит белоснежный космос колесом.