Припев:
Эти рельсы упрямые, электросудьбы,
Будних дней трассы рваные – люди, люди,
Череды странные в городах.
Годно ли богу трамваев оставить меня в проводах?

В компании с бетонными гранями,
В панике странных страданий между зданиями.
В треске скептики, в плеск эстетики,
В кусках тоска… кибернетика…
В пространстве стен, в танце рваных сирен,
24 май 2010

Припев:
Шкаф двустворчатый, царь жилплощади,
До чего же к вам, до чего же к вам хочется!
Сердце просится, господин дощатый,
Возьмите нас к себе! Мы – хорошие.

Мистер Шкаф, позвольте к Вам обратиться.
Вы видели многое в жизни, мне это и не приснится.
У вас опыта, как в американском банке – золота.
Вы прошли сквозь нежность и удары молота.
У вас цельная жизнь, а моя ещё так порвана!
24 май 2010

Город своими балконами прогонит сон, или
Заставит покорным быть полностью, и бить поклоны сотнями
Баронам, идолам и солдафонам, воронам, дворам,
Притонам, урнам, уркаганам коронованным,
Баракам и разным богам, сменяемым раунд за раундом.
Покорно падать на колени перед синим экраном.
Что для меня, минором или тараном
Пробить стальные гранулы, или не править параметры?
Я так и вижу похороны миллионов, выхлопы, ампулы
Атомы, кланы отдавшихся плавно вину и пьяным параболам,
Всюду краны и бетонные коробы, а над домами –
24 май 2010

Припев:
Вырастая из коричневых столов, глыбы с мордами воров,
Восседая среди письменных приборов,
Выпивают нашу кровь по капле – бесы в длинных пуловерах,
А нам – полжизни в коридорах.

Разговоры про блат, как вернуть украденное здоровье?
Очередь, слёзы, мат, паника изголовья.
Тут возле стен в шеренгу – старики, отцы, сыновья,
А в кабинетах морды слушают трель соловья.
Подавай им торты и воду из ручья!
24 май 2010

Припев:
Мой рок, мой страх
Видимо, бог плох, видимо, бог слаб.
Мой век пылает на семи кострах -
Видимо, бог слеп, видимо, бог слаб.

Мой век горит на кострах, пока
На стыд и срам – боги в облаках, а мы – в дураках,
На стыке драм – шёпот и страх, пепел и прах,
Лозунги на устах, крах, пророки в слабаках.
На наших странах – стаканы, на тронах – истуканы.
24 май 2010

Припев:
Я робею,
Я белею,
Я бледнею,
Я потею,
Я болею,
Я желтею ,
Я тупею и ещё туплю тупее.

Я – Остап, Джонни Депп, Казанова и рыцарь.
Но что, чёрт возьми, со мной такое творится?
24 май 2010

Вроде быт мой налажен, я сыт и вымыт,
И в когорту честных граждан вроде принят.
Но меня смущает климат политический,
И то, что на мои права плюют периодически.
Воры завзятые на взятки рты раззявили,
Чиновники – хозяева. Много грязи!
И я врубиться пытаюсь, кто причина? Заколебали!
Телевизор включаю, вижу на первом канале:
Кто-то в костюме дико деловой,
Вроде глава страны моей родной.
Но что это? Протираю глаза кулаком:
24 май 2010

Такого не видал Джеймс Камерон!

- Эй, выруби камеру! Дай попить, а то умру.
Такой яркий свет сжарит и самого сатану.
Завесили шторы, скинули на пол одеяло.
Я в кадре, подружка наигранно кричит: «мне мало!».
Моё жаркое жало прижало бедную Жанну,
Плавно из гостиной перемещаемся в ванную.
Тут в позу странную, с движеньями, знаете, плавными.
В этой сцене мы были героями главными.
Декор, комната завалена стрингами, тангами.
24 май 2010

Припев:
Если ветер северный, если трудно временно.
Бед немеряно – вторниками, средами.
Если годы пенные, если годы скверные –
Окна друзья верные, подруги настенные.

Окна отражают то, что наживаем.
Окна не спят, когда мы засыпаем.
Окна как дети, окна как взрослые.
Самолюбивые, белые как простыни!
Окна разделяют судьбы, окна – судьи.
24 май 2010

Припев:
А в окнах только свист, гам, пьяные голоса,
Дурной кабак, где крики и реки вина.
А в этих окнах только свист, гам, похоть, пьяные голоса,
Где в бликах бокала великая застыла страна.

Крепки клыки, но клеймят ярлыки. Бардак!
Курят табак. Республика – кабак.
Бог – не твой блат, не имеется блат. Есть ГУЛАГ.
Гул, мрак, я бы мог – уснул. Но уснуть как?
Мелодия одна – язык сброда пьяного,
24 май 2010